| пленники |
[Oct. 29th, 2012|11:56 pm]
ohsupernatural
|
По ночам я пишу рассказы. Это - один из них.
Нанна сидит на берегу моря, и подол ее юбки теребят неизвестно откуда взявшиеся порывы ветра. С минуту она елозит на камне и собирает ноги вместе так, чтобы сжать складки юбки между. Аккуратными движениями она разглаживает свое платье и потом резко бросает руки вверх так, будто раскидывает невидимые серпанти.
- А ты знаешь откуда берется ветер? – она поворачивается ко мне.
-Ветер-это горизонтальное движение воздуха, - вспоминаю я уроки в школе.
Она хмурится, отворачивается обратно к морю и замолкает. Затем, будто вспомнив что-то, она резко поворачивает голову ко мне и хитро прищуривает глаза.
- А я верю, что он совсем не горизонтальный! – она опускает взгляд и окунает пальцы в мелкие камушки на мысу, перебирая их один за другим, - Он двигается во все направления, а рождается где-то в тех островах на море. Я отрываю взгляд от ее тонких пальчиков и всматриваюсь в море. Где-то далеко спят острова, рассыпанные по всему горизонту. Словно кто-то гигантский когда-то давно, еще до начала времен, бережно рассаживал их по воде в надежде, что эти каменные глыбы когда-нибудь расцветут. Но они уже десятки веков спокойно спали, убаюканные северным ветром. Может, они ждут чего-то, чтобы проснуться от долгого сна? Нанна тоже смотрит на них. Молча, она вглядывается в море, и затем резко, неожиданно бросается ко мне и прижимает голову к моим плечам. Я сижу тихо, почти не шевелясь, боясь чем-то ее отпугнуть. «Эти острова совсем как те гиппоптамы в прудах, которых мы смотрели по телевизору, да?»- она смотрит на меня, а я киваю. «Совсем как гиппопотамы»- думаю про себя я.
События того лета еще не доконца уместились в моей голове, и даже сейчас, 11 лет спустя, мне трудно про них вспоминать. Все произошло слишком быстро, слишком неожиданно, чтобы понять их, осознать. Не то чтобы рассказывать вслух. Мне было 15 лет, и я с трудом могу представить, что все это и вправда происходило со мной. Мне казалось, такие вещи происходят только в газетах или в новостях по телевизору. Но, как ни посмотри, они случились именно со мной и Нанной. Этого не отнять ни у меня, ни, тем более, у нее.
Я проводил то лето на северном полярном круге. Куда ни посмотри, всюду были видны лишь камни и голые поля. Где-то изоленно росли одинокие деревца, которые едва ли доходили до моего подбородка. Впрочем, я не могу сказать, что мне не нравилось проводить свои каникулы там. Мне нравилось море, и несмотря на низкие температуры, я все дни проводил на берегу с подружкой детства. Нанна жила с отчимом в доме на моей улице. Когда мне исполнилось 12 лет, мои родители решили забрать меня в город и отдали в гимназию. Нанна осталась за полярным кругом. На Севере есть что-то такое, что остается с тобой, как бы далеко ты от него не уезжал. Сейчас, смотря на все это, мне кажется, что я так и не распрощался с ним до конца. То ли дело Север притягивает меня, как и море. Совсем как море.
Но история не в этом. Я бы хотел рассказать вам все. Беспричастно. Сухо. Бесстрастно. Но как бы я ни старался, каждый раз вспоминая лето 95ого, мое сознание будто бы покрывается мутной пеленой, и я не в состоянии рассказывать их без эмоций. Кому-то эта история может показаться выдумкой, неуместной попыткой оправдаться. И я был бы рад, окажись это так, но это то, что я видел своими глазами. И это правда, с какой стороны ни посмотри.
Я беру с собой радиоприемник и настраиваю ее на частоту 105.2 АМ. Нанна сидит рядом со мной и терпеливо ждет, пока появится сигнал. С самого начала моего приезда каждый день мы встречаемся после обеда и идем на мыс на другом конце поселения. Мы выбрали это место не случайно: здесь открывается вид на все море, и если когда-то меня попросят взять в руки карандаш и нарисовать детство, я нарисую именно этот мыс. Другого места я представить не могу.
- Нужно выпрямить антенну, - Нанна одним движением руки разворачивает собранную антенну радиоприемника. Где-то далеко доносятся крики чаек. Я делаю звук погромче, и мы начинаем различать какой-то звук. Шипение, высокая частота, и сквозь радиоволны до нас доходит женский голос диктора. В детстве радио всегда звучало для меня одинаково: тишина на фоне, и правильно поставленный голос радиоведущей, который будто бы прорывается со дна мирового океана. «Танкер N-ого объединенного речного пароходства спас сегодня ночью 12 человек с терпящего бедствие судна», - рассказывает голос, проходя через толщи воды. Мы слушаем это с несколько минут, и я продолжаю настраивать радио до тех пор, пока шипение постепенно не переходит в песню какого-то иностранного исполнителя. Нанна свисает ноги с мыса. Я делаю то же самое.
- Не хочу сегодня возвращаться домой, - помолчав, говорит она.
- ?
- Так просто. Нет настроения, - она улыбается и кладет свою ладонь поверх моей.
- Тебя что-то беспокоит?
Она качает головой.
- У тебя когда-нибудь бывает так, что не хочется идти домой и все? Замечаю, что в последнее время у меня только так.
- Поэтому ты заставляешь меня гулять с тобой до ночи?
- Не хочешь, не гуляй.
- Да ладно. Мне не трудно, - я выбираю камень как можно более плоский и кидаю его в воду.
Спустя некоторое время, Нанна начинает говорить:
- Сегодня мне приснился странный сон. Снилось, как будто я иду по нашему дому, только он был совсе пуст. Ни мебели, ни дверей. Одна пустота. Побродив так и окончательно убедившись, что в доме никого нет, я начала подниматься по лестнице. Было жуткова-то, ты знаешь, находиться в пустом доме. Но мне это даже начало нравится спустя какое-то время. Почувствовала себя спокойно, - она делает паузу.
Я бросаю взгляд на нее и принимаюсь перебирать камни.
- И потом я добралась до своей комнаты, - продолжает она, - Там оказалось так же пусто, как и везде. Сама не заметила как стало так темно, как будто зимой. Попыталась нащупать включатель на стене, но его не оказалось на привычном месте. Вдруг я поняла, что посередине комнаты стоит стул. Обернулась, чтобы посмотреть откуда он появился, но в комнате никого не было. Повернулась обратно, а на этом стуле сидит человек. Не видно ни кто он, ни во что одет – один темный силует. Я испугалась, хотела было выбежать из комнаты, как что-то надавило на ноги так, что я не смогла сделать и шаг. Так и осталась стоять, - она замолкает и начинает вырывать мелкие травинки в земле. Я перестаю кидать камни вниз и смотрю на нее. Сглотнув, она продолжает:
- И этот силует. Сидит там на этом стуле и не двигается. Вдруг стало так холодно, - она поправляет рукава на свитере так, как будтоей и вправду вдруг замерзла, - Я вглядываюсь в этот силует и понимаю, что это девушка. Ноги попрежнему занемелые, а я зачем-то начала снова шаркать руками по стене, надеясь найти этот чертов включатель. Когда вернула взгляд обратно на стул, оказалось, что девушка сидит прямо напротив меня! Я вскрикиваю от неожиданности и хочу убежать, но ноги не слушаются, будто каменная. Стою, приколоченная к полу. И вдруг я понимаю, что передо мной сижу я сама! Так же одета, те же глаза. Каким-то образом я отделилась от самой себя и сижу на этом стуле перед собой же. Стало так жутко, ты бы знал. Наконец мои ноги начали слушаться, и я резко поворачиваюсь к выходу, планируя сбежать вниз по лестнице, как тут я просыпаюсь.
- Уфф, ну и сны.
- Угу, - она кивает головой и переводит дыхание, - такие сны.
На следующий день на весь поселок натянулся густой туман. Это нередкое явление на Севере. Туманы тут берутся откуда ни возьмись. Как уличные коты, знаете. Без предупреждения, без разрешения. Воздух становится совсем влажным, и все окрашивается в серые цвета. В тот день я одел свои черные плотные брюки и натянул свитер потеплее. Кончалось лето. Мне уже скоро надо было уезжать обратно в город. Доделав работу по дому, я как обычно отправился на мыс, где мы встречались с Нанной. На тот раз она пришла с опозданием. На ней тоже были длинные брюки, и она куталась в свободную толстовку с капюшоном. Обычно она никогда не опаздывала. Наоборот, ждала меня уже за минут 15 до нашей встречи. А тут я прождал ее с больше получаса.
Нанна проходит мимо меня и садится на свое привычной место на мысе.
- Что-то случилось? – спрашиваю я. Она качает головой.
В тот день было опасно сидеть на краю утеса. Камни из-за тумана посыпались мелкой росой, и того и гляди, можно было легко подскользнуться. Да и теплым их назвать было трудно. Именно поэтому я помедлил и остался стоять сзади нее.
Нанна заплакала. Я не понимал в чем дело. Спустя некотрое время и мои утешения, Нанна подняла голову и посмотрела на меня из под капюшона. Ее лицо было совсем бледным. Я никак не мог выдавить из нее ответа на свои вопросы. Стараясь разузнать в чем же дело, я сел на камни рядом с ней. Нанна дрожала. В какой-то момент, мне показалось, что земля под нами дрогнула. Но я не придал этому значения. Меня беспокоило только то, что творилось с Нанной. Где-то далеко за горизонтом спали острова. Над ними беспокойно, будто стараясь их разбудить, кричали чайки. Мне показалось, что все это творится не здесь, но в какой-то параллельной реальности. Обнимая Нанну, почему-то вспомнились слова, которые она мне сказала незадолго до этого:
- Ты знаешь, что в Арктике нет сторон света? Только юг. Получается из Арктики нет выхода, только вход.
- Не может быть входа без выхода. Так устроено все, - в тот раз ответил я.
Нанна уткнулась в мое плечо и плакала. Я пытался быть спокойным и гладил ее волосы. Держа ее спину, я впервые почувствовал насколько она хрупка. Такая тонкая, глядишь вот-вот разобъется на тысячи мелких осколков. Мое сердце колотилось бешено от сознания того, что я не в силах добиться от нее хоть слова, ни в силах помочь ей хоть чем-нибудь. Ее слезы капали мне на рукава и там, словно найдя себе приют, тихо растворялись, исчезая в никуда. Темнота пришла из пустоты незаметно. Ниоткуда, она начала обволакивать нас, наседая на нас невидимым пластом. В какой-то момент мне стало трудно дышать. Нанна больше не плакала. Я подумал, что если кто-нибудь увидит нас, сидящих на мысу, он увидит только непонятную статую. Глыбу серых камней. В тот момент мне хотелось только одного – превратиться в камень и держать Нанну в руках. Вечно. Пока вода не источит нас. Пустота наваливалась на нас осторожно, незаметно, прокрадываясь через поры к нам в вены, заполняя мышцы жидким свинцом. Казалось само время остановилось и вслушивалось в пустоту. Где-то в далеке истошно завопили чайки. Земля содрогнулась.
Последующее происходило не со мной, не там, где был я. Я превратился в стороннего наблюдателя и видел происходящее словно через объектив камеры. Она резко набрала высоту и показала, как я сидел на утесе и высвободил Нанну из своих объятий. Нанна же, откинув капюшон, с ужасом смотрела на море. Камера, немедля, взяла такой угол, чтобы можно было разобрать, что видели мы. Туман сделался вдвое гуще, казалось, его уже можно было резать руками. Над утесом летали птицы. Что-то крича. Кого-то подзывая. Камера настроила свой объектив, и все моментально сделалось четче. Тот я, который был на утесе, резко выкрикнул что-то, но слов нельзя было разобрать. Точно как в том радиоприемнике - частоты были слишком отдаленными, чтобы что-то услышать. Нанна, вскочила на ноги, и наклонившись над мысом, глядела вниз. И тут камера показала Его. Оно выросло прямо под нами, поднимаясь с моря, оно отряхивалось от векового сна, набирая высоту, распрямляясь над нами во весь свой гигантский рост. Это Что-то не было похоже ни на что, что я видел когда-либо. Существо из того мира, из прошлой жизни Планеты. Древнее как сама Земля. Оно нависло над нами, закрывая собой пол мира, и замерло, издав приглушенный гулкий звук. Море дрогнуло. Неугомонные птицы разом замолкли, и можно было различить, как звучит Тишина. Ветер поднялся из ниоткуда. Вздохнув и выпустив стон, Нечто протянуло свои щупальца в сторону Нанны. Окаменев, я следил как Оно подхватило ее, подняло наверх, и с таким же приглушенным стоном разбился об море, унося с собой Нанну.
С тех пор я никогда их не видел. Как бы мы ни старались найти тело Нанны, оно, казалось, растворилось в Пустоте, затерялось в водах Арктики. Мне же никто не верил, и спустя какое-то время, я бросил попытки хоть что-то кому-то рассказать. В поселке до сих пор ходят слухи о том, что я сам столкнул Нанну с утеса. Случайно ли, нарочно ли - это уже не имело значения. Мне было страшно по ночам, так как именно в это время суток меня находили мои мысли. О том, что я мог отодвинуть ее от Него, что я мог сам броситься к нему. Но я ничего из этого не сделал. Я лишь сидел там, оцепеневший. Будто каменный. Перед тем как заснуть,я всегда вспоминаю тот тревожный сон Нанны. Как она стояла, не шевелясь, в своей комнате, вглядываясь в себя же.
И вот, что я думаю. Я не смел пошевелится тогда, потому что в том Нечто я угледел что-то, что заставило меня окаменеть. Что-то, что увидела Нанна тоже. Что-то, что заставило ее поддаться Ему, дать себя забрать. В том Нечто я увидел себя. Точно как Нанна видела себя саму в своем сне. Только в тот раз мне не хватило смелости сделать то, что сделала она – принять себя.
Кто-то мне сказал, что на языке местных имя Нанна означает «смелая». |
|
|
